Деловая Россия: московское региональное отделение
Деловая Россия: московское региональное отделение
123610, Москва, Краснопресненская наб. д.12, подъезд 9, 28 этаж

vk tg

Андрей Павлов: «Год-два, и наш обувной рынок будет легализован полностью»

Андрей Павлов: «Год-два, и наш обувной рынок будет легализован полностью»

Андрей Павлов: «Год-два, и наш обувной рынок будет легализован полностью»
https://deloros-msk.ru/publikatsii/andrey-pavlov-god-dva-i-nash-obuvnoy-rynok-budet-legalizovan-polnostyu/ Андрей Павлов: «Год-два, и наш обувной рынок будет легализован полностью»
Сопредседатель московской «Деловой России», президент ГК Zenden – о проблемах предпринимателей в России.
Российский обувной рынок – один из наиболее динамично развивающихся секторов ритейла. И хотя по итогам 2019 года продажи на нем вместе с обувью и аксессуарами (согласно исследованию Fashion Consulting Group) просели на 3–4%, перспективы развития у него есть. Однако для этого нужно решить как ряд общих проблем в нашей экономике, так и частных, касающихся рынка обуви. Об этом «Финансовая газета» беседует с президентом ГК Zenden Андреем Павловым.

− Насколько сильна конкуренция сейчас на обувном рынке в России?

– Конкуренция просто колоссальная. Судите сами: если еще несколько лет назад перед нашим соотечественником стояла задача купить пару обуви, у него был один путь – прийти за этим в магазин, который находится в вашем населенном пункте. Но на сегодняшний день количество способов приобрести обувь увеличилось. Что мы имеем сегодня в итоге?

Первое – это непосредственно обувные магазины, которых становится все больше и больше (как, кстати, и ресторанов). Второе – магазины другого профиля, где продается обувь, например гипермаркеты. И третье – интернет: Wildberries, Lamoda и большое число других онлайн-ритейлеров. Вы можете на одной площадке в интернете увидеть 200−500 тысяч SKU одновременно. Если вы находитесь в Москве, то вам доставят заказ через день-два. Таким образом, выбор у потребителя сейчас просто стал в разы больше, в сотни раз, а у продавцов сильно возросла конкуренция.

– По каким критериям можно тогда конкурировать?

– Конкурировать можно через целый комплекс мероприятий, продавая людям товары по приемлемой цене на должном уровне с использованием различных акций. Ведь сейчас существует огромное количество рекламно-маркетинговых ходов. Один из простых примеров – это «Спасибо от Сбербанка» − специальная услуга по накоплению бонусных баллов, кешбэк. Средства начисляются на дебетовые и кредитные карты людям, которые расплачиваются карточками этого банка. Накопленные баллы, которые конвертируются в рубли, можно списать, купив на определенных условиях у его партнеров товары или услуги (расплатиться этими бонусами полностью или частично). В частности, у нашей компании.

– Насколько сильно качество сейчас как критерий конкуренции между ритейлерами?

– В отличие от советского времени, качество у обуви как приоритетная характеристика при ее выборе (пусть это покажется странным) ушло на второй план. Для людей важнее сейчас тренды, соответствие моде. То есть визуальные свойства. Ведь они покупают много обуви − по 3−4 пары в сезон: спортивную, полуспортивную, кэжуал, классическую. Раньше же на первом плане было как раз качество.

– Какие каналы взаимодействия с потребителями используете вы?

− Все. Социальные сети, СМС-оповещения, интернет-почту, рекламу магазинов, витрины.

Самое главное, мы постоянно поддерживаем бренды, под которыми продаем обувь. Ведь когда у тебя они есть, то ты можешь продавать во все каналы сбыта онлайн и офлайн. Мы понимаем, что покупатель привязан либо к месту работу обычно, либо к месту жительства. Он ходит в один и тот же торговый центр. У него есть 1−3 магазина примерно в одном сегменте. Поэтому там тоже ведем целенаправленную работу с ним.

– Имея марку Zenden, в 2016 году вы купили еще два бренда – Thomas Munz и Mascotte. С чем было связано это решение?

– Мы делаем набор брендов, чтобы продавать обувь во всех сегментах – от низкого, среднего до среднего плюс. Основной сегмент – средний – Zenden, потом идет Thomas Munz, а чуть выше – Mascotte. Возможно, появятся еще какие-то интересные бренды, которые будут вписываться в нашу концепцию.

Около 10% в обороте компании (не SKU) – сопутствующие товары: сумки, обувная косметика. Но мы строим бизнес в целом на одном рынке – обуви. Не распыляемся.

– Как вы взаимодействуете с банками относительно кредитования? Кстати, недавно банк «Санкт-Петербург» предоставил вам кредит в 500 миллионов рублей на 3 года. Для каких целей вы его брали?

– У нас в кредитном портфеле 6−7 банков, обязательно Сбербанк и ВТБ. Основные операторы – «Райффайзен» и еще 3−4 банка из первой-второй десятки. Все деньги пойдут на развитие: открытие магазинов, пополнение товарных запасов, реконцепцию магазинов.

– Какой оборот у ГК Zenden был в 2019 году?

– В 2019 году оборот составил примерно 25 миллиарда рублей.

– Где выгоднее располагать точки для продажи обуви относительно покупательского трафика – в стрит-ритейле (street retail) или торговых центрах?

– Сложно сказать, многое зависит от конкретных мест. И тот и другой вариант может быть выгодным в определенном случае. И сейчас, как я уже говорил, еще ведь есть и интернет, доля которого растет не по дням, а по часам.

– А лично ваша компания на что обращает внимание при выборе места для открытия точек?

– Нам приходится находиться в тени якорных арендаторов, таких как Editex, H&M. Хотя если смотреть на нашу выручку с квадратного метра, то магазины Zenden и Thomas Munz зачастую обходят мировые бренды.

– Считается, что в рознице предприниматели делают большую наценку. И рынок обуви тому – не исключение.

– Соглашусь, наценка большая, но в ней около 25% налогов. Покупая ботинки за 2000 рублей, вы должны понимать, что 500 рублей – все налоги (таможенная пошлина, НДС, на зарплату и прочее). Эти налоги потом обеспечивают бюджет и зарплату. Но когда вы покупаете товары за рубежом, у вас налогов государству уходит ноль. Представляете, что будет, если этих нулей будет все больше и больше?

– В СМИ проходила информация, что вы хотели внести в Госдуму предложения, касающиеся аренды площадей в крупных торговых центрах. Что они предполагают?

– Мы хотим, чтобы в нашей стране арендная плата взималась только в рублях. Ведь для российской компании, которая не рассчитала свои валютные риски, заключив договор в долларах, когда рубль упал, это смертельно. Много примеров, когда из-за этого наши соотечественники становились банкротами. Также я поднимал вопрос о равенстве ставок по аренде между российскими и иностранными компаниями. Наш рынок устроен так, что ведущие операторы (якоря) заходили на суперльготных условиях, то есть их условия по отношению к российским компаниям отличались в десятки раз. Вплоть до того что даже за ремонт арендодатель платил арендатору. Что получается? Кто-то получает хорошее место, и еще арендодатель ему платит за ремонт. А эти деньги собирают с российского бизнеса, в первую очередь с малого.

– На последнем заседании дискуссионного клуба «Финансовой газеты» вы сказали, что практически предприниматели в России находятся за гранью закона из-за нерационального налогового законодательства. Что именно нужно изменить?

– Необходимо, чтобы Налоговый кодекс Российской Федерации стал простым и понятным. Нам достаточно двух режимов – обычное налогообложение и упрощенное. Ведь сейчас последняя система имеет пять льготных режимов. То есть мы настолько наупрощались, что в итоге наши предприниматели в микробизнесе имеют действительно очень льготное налогообложение. Вот если у вас маленький бизнес, то вы можете быть от «самозанятого» до того, чтобы купить патент, сесть на УСН. А когда вы чуть подрастаете, то должны перескочить на обычную систему налогообложения. И все, тупик. Налоговое бремя и администрирование настолько вырастают, что вы сразу теряете эффективность и становитесь убыточным.

– Поэтому основная масса таких предпринимателей открывают десятки компаний и начинают встраиваться в эту систему льготного налогообложения.

– Именно так! Только в России человек может быть одновременно самозанятым, индивидуальным предпринимателем, наемным сотрудником и иметь крупную компанию одновременно. Например, как ИП, вы можете одновременно сидеть на трех режимах: патенте, ЕВНД и УСН. Эта «простота» с огромным выбором у нас сделала экономику однобокой. У нас много услуг и торговли (причем во многих регионах даже это зашкаливает) и слабый производственный сектор. Слава богу, из-за санкций сельскохозяйственный сектор немного вырос за последнее время. Однако на рынке одежды, обуви любые потребительские товары в своей массе – импортные. Мы ничего не делаем: ни прищепки, ни утюги, ни велосипеды. А ведь это элементарные товары потребительского спроса. Зато у нас безумно раздут сектор ритейла с сопутствующими секторами – логистикой, маркетингом, рекламой, финансовыми услугами. Хотя в регионах ситуация в этом отношении меняется.

– Что вы имеете в виду?

– Если раньше в небольших городах производство позакрывалось, многие люди начали заниматься розничной торговлей. Но сейчас ритейл начал закрываться, потому что местные потребители имеют возможность доехать до крупных городов, где выбора больше (кто побогаче, например, летает в Москву, Санкт-Петербург). Либо можно заказать по интернету в местных компаниях или за границей.

– Какие проблемы на рынке ритейла вы еще можете назвать?

– Проблем много. Например, избыточная конкуренция. Когда у вас на улице 10 ресторанов и у них слабая заполняемость, а открывается еще 11. Потом 12. И все предприниматели начинают себя чувствовать плохо. Дальше начинается: а кто сильнее намутит? Кто зарплату в конверте заплатит? Кто-то один начинает – и у другого вариантов нет.

– Есть ли какие-то поводы для оптимизма на вашем рынке в наступившем году?

– Да, есть. С 1 января для обуви отменены режимы патента и ЕНВД. Кроме того, ввели онлайн-кассы. Учитывая, что в прошлом году стала обязательной маркировка обуви, надеемся, что на нашем рынке мы наведем порядок. Год-два – и наш рынок будет обелен. Для меня самое важное, чтобы это был плюс российскому бизнесу в целом.

Поделиться статьей:
Поделиться в VK Поделиться в Tw

Вернуться к списку


B2B раздел