Ценный багаж: как развивается отечественный рынок аксессуаров для путешествий

Ценный багаж: как развивается отечественный рынок аксессуаров для путешествий

За последние годы сфера туризма в России заметно изменилась: появились новые маршруты, компании адаптировались под санкции и ограничения. Поменялся и отечественный рынок аксессуаров для путешествий, в котором определились явные лидеры. Среди них — бренд Routemark, выручка которого достигла 255 млн рублей. Мы встретились с владельцем Routemark Игорем Морозовым, который рассказал, как в нынешних условиях существует рынок тревел-аксессуаров, что смогли заместить отечественные производители и почему люди не перестанут путешествовать
Игорь Морозов занимается предпринимательской деятельностью с 17 лет: в 2004 году он зарегистрировался как ИП, чтобы развивать собственную сеть магазинов электроники «Мультизона». До 2014 года в компании работали 60 человек в 18 офлайн-точках и интернет-магазине. После жизни в Китае Морозов вернулся в Россию, чтобы запустить бренд Routemark.

Компания Routemark существует с конца 2012 года. В ассортименте марки: чемоданы, подушки, маски для сна, сумки, сувенирная продукция и другие изделия. Редакция Forbes Life обсудила с Игорем Морозовым развитие отечественного рынка travel-аксессуаров, возможности российских предприятий с уходом зарубежных марок из России и жизнь производителей в кризисные периоды.

— В январе 2020-го в интервью Forbes вы заявляли предполагаемый рост будущего годового дохода компании до 250 млн рублей. Но через несколько месяцев наша жизнь изменилась кардинально, и сфера путешествий пострадала в первую очередь. Как ваша компания смогла пережить период пандемии и максимального ограничения передвижений по миру?


— Все верно, в 2019 году выручка Routemark составила 176 млн, и мы закладывали 30%-ный рост, оптимальный для небольшого предприятия. И да — планировали выручить 250 млн, но кто бы мог подумать, что произойдет такая ситуация. С марта 2020 года спад продажи аксессуаров для путешествий составил 90%, этот сегмент попросту рухнул.

Но еще в начале года у нас был нетипичный заказ: мы разработали текстильные маски для российской команды киберспортсменов, которая отправлялась в Китай на соревнования. Там было обязательное требование: все команды должны были носить маски, поскольку там уже появлялись первые случаи ковида, хотя страна все еще была открыта. В свое время я полгода прожил в Китае и обращал внимание, что любой человек там в принципе надевает маску, когда чувствует недомогание и не хочет, чтобы к нему подходили близко.

То есть совершенно случайно к началу 2020 года, еще до объявления пандемии, у нас были готовые лекала масок. Правда, они были скорее декоративными, чем защитными, но тогда еще никто не озаботился вопросом реальной защиты, еще никто не воспринимал ситуацию всерьез. И когда эпидемия начала нарастать в Китае, но границы все еще были открыты, мы решили позиционировать эти маски как аксессуар для путешествий в азиатские страны. А пока шел производственный процесс, пандемия началась и в России, всем немедленно понадобились маски, и мы одними из первых поставили свою партию для Wildberries. А дальше фабрика не успевала их производить, отгружали буквально «с колес»: как только маски выходили с конвейера, их тут же забирали на реализацию. Даже несмотря на то, что они, по сути, не были защитными — людям просто было важно носить маску, чтобы исполнять предписание закона.


— Но вопросами защитных свойств маски, этого нового для вашей компании и для рынка продукта, вы все же озаботились?

— Да, конечно, мы практически сразу озадачились этим аспектом и стали изучать возможности защитной функции. И для этого напрямую обратились в Российскую Академию наук с вопросом: как нам обезопасить маску? Можно ли сделать для нее некие сменные фильтры? Кстати, на Академию наук я вышел интереснейшим образом: в пандемию нечем было заняться, и, помимо практики английского, я решил усовершенствовать свои знания в химии, и оказалось, что мой преподаватель по химии работает в этом учреждении — она и дала мне прямой контакт с нужными специалистами.

Те рассказали нам о нано-серебре, подсказали, как можно интегрировать его в материалы конверсионным методом и как работает материал SMS или СМС — нетканый воздухопроницаемый материал, состоящий из спанбонда и мельтблауна, задерживающих, фильтрующих и препятствующих проникновению бактерий.

Мы нашли его поставщика, который, мне кажется, разбогател в тот период, потому что нано-серебро наносилось буквально на все. И у себя на фабрике мы тоже обработали фильтры на кондиционерах нано-серебром, поскольку нас убедили, что это обеззараживает воздух.

Разработка усовершенствованной маски и поиск фурнитуры заняли у нас три-четыре месяца, мы провели ее испытания, запатентовали, сделали разные принты, даже по технологии HyperFace — я прочитал о ней в разных журналах и в сети. И даже реализовали их в коллаборации со «Студией Артемия Лебедева» и ГМИИ им. Пушкина, в последней на маски были нанесены паттерны знаковых произведений из коллекции музея.

— Получается, что весь 2020 год ваш бизнес продержался на масках?

— И даже часть 2021-ого. Если говорить в цифрах, то выручка предприятия составила 146 млн, что очень неплохо на фоне того, что 90% нашего основного бизнеса остановилось. Но мы выжили и продержались, а это главное.